График. Онлайн-консультации. Оплата анализов онлайн. Анализы в другом городе.

Выгорание врача и электронная история болезни.

Выгорание врача и электронная история болезни.

Выгорание врача - каковы причины, а также недостатки ведения электронной истории болезни - об этом рассказывает Игорь Иванович Гузов, акушер-гинеколог, к.м.н., основатель Центра иммунологии и репродукции.


Тема, которая касается в основном нашего медицинского сообщества, и связана с обзором, вернее, массовым опросом врачей. Несколько тысяч врачей принимали участие в национальном опросе внутри Соединенных Штатов Америки. И оказывается, вот эта тема "выгорания" врача очень значима, потому что врачи говорят, что они не чувствуют вот этого как бы "драйва" от своей специальности, так как они чувствуют себя винтиками системы.



И особенно много претензий идет к так называемым электронным историям болезни, которые связаны с тем, что врач очень много времени и сил тратит на оформление всей этой документации. Бесконечное переключение внимание от экрана (или от планшета) к пациенту приводит к тому, что, в общем-то, очень нарушается взаимодействие между врачом и пациентом.

Для меня проблема этих электронных историй болезни не новая, потому что идея перехода на электронную историю болезни в нашем центре присутствовала с самого начала. В 96-м году, когда мы образовались, уже тогда у меня было желание перейти на полностью электронную карту. Но тогда я познакомился с обсуждением того, что было не только у нас, но и на Западе, где эти истории начали вводится. И главным фактором, который мешал нормальному внедрению, это было то, что между врачом и пациентом становилась вот это электронное устройство. Клавиатура, экран монитора - врач должен был все время перемещать внимание от одного к другому.

Я просто могу сказать, что личный опыт (небольшой пока, слава Богу, но все-таки опыт), когда я как пациент обращался к внешней организации за какими-то анализами или консультациями специалистов - это, конечно, что-то ужасное. Врач сидит, уткнувшись в монитор, что-то там делает, потом поднимает голову - задает короткий вопрос, и дальше опять в монитор, и опять что-то там строчит на клавиатуре - это всё очень и очень отвлекает и мешает. В итоге, врач начинает работать с какими-то шаблонами, у него там уже есть заготовки, и он берет готовый кусок от одного пациента, подставляет к другому, делает там какие-то поправки... Возможны неизбежные ошибки.

Поэтому в нашем центре мы очень серьёзно относимся к этому процессу. То есть мы шаг за шагом увеличиваем эту автоматизацию, но то, что мы целиком не переходим вот на эти электронные карты - это вопрос того, что мы хотим все-таки максимально обеспечить нормальный контакт врача с супружеской парой. А не от того, что мы такие электронно отсталые: у нас мощнейшие внутренние системы, но вот эта электронная карта... Здесь у меня много всяких мыслей по поводу того, как лучше это всё сделать, и скорее всего, мы все-таки будем делать свою собственную историю, так же как мы сделали свою собственную ЛИС "КондорЛаб" - прекрасную, совершенно, систему для лабораторной диагностики, которая включает всю цепочку, начиная даже от того момента как врач подумал о том, что он хочет назначить этот анализ, а лаборатория уже знает об этом этом. И сейчас, скорее всего, мы будем делать вот эту МИС, для того чтобы все-таки работа врача была максимально комфортной. Возможно, мы сделаем электронную карту, которая будет идти уже как постобработка, то есть вот врач записал всё от руки, а дальше это переводится в электронный формат.

Но тем не менее,  вот этот EHR s (Electronic Health Records), то есть электронная история болезни, является одним из главных факторов, мешающим врачам.

Я не хочу сравнивать наших врачей и врачей американских, потому что это 2 разных системы. Наши врачи - это все-таки врачи, я бы сказал, разного уровня: есть по-настоящему хорошие специалисты, которые глубоко вникают и хорошо владеют своей специальностью, и это очень хорошо; но есть и другая масса. То есть наша система образования сейчас, к сожалению, позволяет пройти от начала до конца учебный процесс людям, которые, в общем-то, должны были бы в западной системе быть отсеяны на самых первых семестрах. Возьмите Гарвард - больше 45 % студентов не доходят до выпуска! То есть больше 45 % отсеиваются в процессе обучения. Представьте себе, какие конкурсы они проходят, как они занимаются для того, чтобы то туда поступить. И поэтому, конечно, наша "популяция" врачей, к сожалению, не однородна. И есть врачи, которые не прошли бы даже базовых каких-то тестов.

Я не беру этих врачей, и их выгорание меня, честно говоря, мало интересует. Меня интересует выгорание хороших врачей, которые работают на потоке и не получают достаточного понимания со стороны общества. Иногда нарушается вот это общение между врачом и пациентом, иногда возникает изоляция врачей внутри медицинского коллектива, когда вроде бы перебросились какими-то словами и потом разбежались... То есть это очень серьезные проблемы, когда врач остается один на один, и особенно, если брать нашу специальность - медицину репродукции - она требует очень большой глубокой внутренней цельности личности, устойчивости  к стрессам. Потому что, к сожалению, на сегодняшний момент далеко не всем мы можем помочь, а только части пациентов.

Иногда мы сталкиваемся с тяжелыми ситуациями, такими как: остановка развития беременности, выкидыш, иногда бывает антенатальная смерть плода - тоже тяжелая ситуация, иногда бывает потеря ребенка, тяжелые вещи, которые не дают возможность забеременеть вообще... Это достаточно тяжелая психологическая нагрузка, когда ты сталкиваешься с такими ситуациями.

Дальше возникает ситуация, когда врач должен принимать решение. То есть решение, безусловно, должна принимать супружеская пара, но именно в медицине репродукции не должно быть таких шаблонных решений, когда нажал на кнопочки и получил какие-то там рейтинги "в 50% случаев иди направо, в 40% случаях иди налево, в 5% возвращайся назад", понимаете? Вот сидит супружеская пара, сидит пациентка и ты должен квалифицировано как эксперт сказать: "Вы знаете, существует такой вариант, он приведет к этому и к этому, и к этому...Существует и такой вариант, он приведет тому-то и тому-то. Но я, как эксперт, советую Вам пойти по этому пути, потому-то, потому-то и потому-то. Решение Вы должны принять сами, но пойти по этому пути."  И это очень тяжело психологически.  Получается, врач во многом берет на себя ответственность дать квалифицированную экспертную консультацию: нужно сделать вот это, а не не вот это. Это очень тяжело, и если идет большой поток пациентов, то я знаю как выходит врач из кабинета - он выходит как из боя. И иногда приходится выдерживать очень тяжелую психологическую нагрузку при общении с пациентами.

Врач должен получать либо какую-то психологическую разгрузку, либо он должен получать сигналы того, что то, что он делает - это хорошо, что его работа оценивается обществом. А часто не возникает такого ощущения. Иногда возникает ощущение одиночества. То есть ты принял эти супружеские пары, ты посмотрел на доношенную беременность, ты порадовался, когда тебе принесли в корзинке и показали: "Вот посмотрите: наш малыш! Спасибо, Марья Ивановна! Вы очень хороший врач!.." И ты всё это понимаешь, но ты выходишь за пределы кабинета, и ты едешь, понимаешь, что тебе нужно сделать покупки, сделать что-то важное для детей, муж там будет ругаться, там еще что-то такое, какие-то вещи... Это бывает очень тяжело.

Поэтому, безусловно, вот сама тема, которая поднята этим исследованием, она очень значима, и об этом нужно говорить. Безусловно, для пациентов, наверное, это мало интересно. Но когда мы видим вот это сообщество коллег, я считаю, что здесь, конечно, очень важно, чтобы были какие-то принципы объединения. То есть, к сожалению, вот эти общества, которые сейчас существуют, они существуют очень формально.

Я очень много занимался и буду заниматься историей медицины, я и сейчас занимаюсь очень интересным исследованием у себя в блоге, которое связано с целым пластом, как бы цепочкой вещей, которое включает себя и Каспара Бартолин, и Каспара Баугина и Ренье де Граафа, и Гиртля, и многих-многих других исследований. И я сейчас вернусь, кстати, к  истории нашей кафедры, потому что тут тоже очень много новых материалов обнаружилось. Но в свое время, когда я занимался историей нашей кафедры и историей акушерства в Москве, я просматривал протоколы заседаний Московского общества акушеров-гинекологов и Петербургского (Ленинградского) общества акушеров-гинекологов примерно до 1929-1930 года - это было нечто потрясающе интересное! То есть люди выступали с докладами, люди общались, критиковали друг друга, возражали активно, говорили: "Ты делаешь это не так! Нужно делать по-другому!" И после каждого такого заседания люди выходили "как на крыльях", потому что им было интересно друг с другом общаться. И Николай Иванович Побединский, дед нашего Николая Михайловича, покойного, он ведь на этом во многом сломался. Представите себе военный коммунизм,  почитайте "Роковые яйца" - очень хорошо описано как это всё было в Московском университете. Неотапливаемые аудитории, и вот в этих тулупах, в этих валенках, голодающие профессора, врачи акушеры-гинекологи собирались в богословской аудитории Московского университета (там, где сейчас вот факультет журналистики и Азии и Африки) и проводили ежемесячно заседания общества акушеров-гинекологов, рассказывали всякие интересные клинические наблюдения. Понимаете, вокруг разруха, вокруг голод, а они собираются и обсуждают вот эти вещи!

Поэтому, конечно, это ощущение корпорации и ощущение корпоративности оно необходимо для нас. То есть нам нужно каким-то образом общаться, нам нужно не замыкаться в эти все журнальные публикации или какие-то клубы. Мне кажется, что возрождение (не на бумаге, формальное, а вот настоящее возрождение) медицинских обществ, в частности общества акушеров-гинекологов, которое бы собиралось, которое общалось - это было бы очень значимо. И эта поддержка коллег, возможность того, чтобы тебя услышали, это, конечно, во многом уменьшало бы все эти вещи.

Ну, и что касается опять-таки нашего центра, мы будем стараться, чтобы врачам было комфортно и удобно у нас работать. Потому что вот американцы пишут, что им не хватает мест для совместного принятия пищи (dining room), хотя в некоторых клиниках там всё спокойно, все очень-очень ok для врачей акушеров-гинекологов, для врачей репродуктологов: и серебряные приборы, и хрустальные бокалы, не всех туда пустят - рядовых не пустят, но настоящая такая элита, безусловно, достаточно хорошо живет.

Я просто хотел наметить, что вот в США такая тема есть, у нас эта тема как-то не озвучивается, и мы не знаем насколько она значима, потому что никаких статистических исследований не проводилось. Тем не менее, я хотел бы, чтобы вы хотя бы просто задумались о том, что мы должны сделать для того, чтобы выгорание врачей происходило как можно более слабее, и чтобы врач чувствовал себя по-настоящему востребованным и оцененным обществом человеком.

Наши врачи

Курганников Андрей Сергеевич

Врач ультразвуковой диагностики

Дрожжина Анна Игоревна

Акушер-гинеколог, гинеколог-эндокринолог

Все врачи клиники


Rambler's Top100